"О Саш-Баше, о Кинчеве, о себе, о жизни" (отрывок)
Меня часто просят рассказать об инсценировке "Егоркиной былины" в университете. Мы делали это втроем - Башлачев, Кинчев, я... Башлачев сочинил вещь, которая совершенно классически является... колдовской. У него таких вещей две: "Егоркина былина" и "Ванюша". Я боюсь этих песен - но не то чтобы такой..."страшной" боязнью, а - духовной. Потому что человек, входящий в образ того, от имени которого он поет, сам как бы должен отчасти становиться своим персонажем. Саш-Баш в этом был очень силен - он сначала входил в образ, потом переносил его на других, чем, собственно, и лечил их. Классический русский стиль - "подобное лечится подобным". То есть он рассказывал алкоголику о его галлюцинациях. Я сначала, когда впервые слушал эту песню, не понял - о чем это. Потом до меня дошло, что здесь переложен классический бред алкоголика.

...Он, бродяга, пьет год без месяца -
С утра мается, к ночи бесится,
Перемается, перебесится,
Перебесится да повесится...

- пел он сначала. А потом уже пел по- другому: "да дай Бог - не повесится" - В " Ванюше" - еще страшней ситуация. Это некие заклинания, которые равноценны, скажем, гемадезу, всяким химическим средствам, которые возвращают человека обратно. Потому что, если человеку подставить зеркало и показать самого себя в его естественном виде, в котором он находится... Это был изначальный "алисовский" принцип - зеркала. Я тоже пытался делать именно так. Потому что, если хочешь показать бюрократа - ты должен сам стать им и поговорить с ним на его языке, как будто ты пришел к нему на прием своим парнем. Это очень тяжелая ситуация, она выкачивает силы. Это страшно. Мне страшно даже тогда, когда я пою друзьям эти песни. Вдвоем мы еще осиливали их запросто - на двоих одну бутылку не страшно, а вот одному - целую... очень тяжело. Потому что ты берешь на себя ту же ответственность. Когда начинаешь петь - ситуация сразу начинает моделироваться. Любой человек, поющий это, либо воспроизводит, либо делает, либо творит, то есть Франкенштейн - неумолим. Даже если ты поешь о розовом кусте. Он все равно вырастет, и ты однажды его увидишь. И если ты борешься с чем-то - ты все равно с ним сочетаешься.

Я взял на себя третью часть трюмо - так было у нас с этой песней: взгляд прямо, взгляд справа, взгляд слева. Мы просто ему помогали. Потому что прямой взгляд - слишком страшно. Любой человек, который вмазался, предположим, ЛСД, не может смотреть на себя в зеркало. Я, когда меня впервые вмазали ЛСД, нашел способ выйти из этого состояния при помощи колокольчика, зеркала и глаз. Возбуждаешь слух, зрение и разум, тогда останавливаешься. Это колдовская телега. Возможно, я фантазирую, но мне это помогало.

Так вот, выступали мы в университете и решили сыграть "Егоркину былину". Костя сказал, что он сыграет пальцами, я решил сыграть на" дудочке пана" - знаете, чилийская флейта. Начали мы качать тройную энергию - Башлачев пятился, пятился и в один прекрасный момент просто провалился. Осталась одна гитара. Там дырка была в сцене. И песня оборвалась. Но настолько было фантастическое зрелище, что все это помнят до сих пор. Мы вытаскивали его из этой дыры - а песня кончилась.

Была такая история. Я ему не поверил, но он рассказывал. Он говорил, что в Сибири /не знаю, какой это был город/ актеры местного театра решили устроить ему концерт ночью. Там стояло чучело козла, и когда он играл "Егора Ермолаича", оно неожиданно у всех на глазах поскакало. Я, говорит, сам бы никогда не поверил, если бы не увидел это собственными глазами - козел поскакал! Надо песню эту слышать - для того, чтобы это понять.

...Женщины в жизни Башлачева? Настю я хорошо знал, а других девушек, которые были рядом с ним, знал мало, хотя они были. Он относился к женщинам с любовью. Но у нас выработался такой особый тип женщин - социалистический. Даже светлая женщина, находящаяся с детства в темной среде, приобретает черты темной. У Сани была очень открытая душа. Он любил повторять, что каждая проповедь хороша тогда, когда она - исповедь, и точно так же повторял, что каждое содружество хорошо тогда, когда оно - любовь. А с такого рода максимализмом очень трудно существовать. Он "снимал" с девушек, с которыми общался, ту черную пелену - своими экстрасенсорными полями, что ли, и песнями своими. Были случаи, что у пожилых женщин, уже прошедших период климакса, после его песен наступала "вторая молодость", даже чисто физически - начинались месячные. А сколько у него было женщин в "практическом" смысле, я, честно говоря, не знаю, да и глупо было бы подходить к этому арифметически. Здесь был уже какой-то другой уровень отношений, не имеющий ничего общего с совдеповскими понятиями "аморальности".

Помню, когда мы были в Сибири, сибиряки как мужики хозяйственные познакомили нас там с двумя девушками, которые помогали нам существовать, - Лена и Яна. Девушки как девушки, достаточно нервные, энергичные. Как-то в один прекрасный день они исчезли вместе с Сашей - уехали на дачу. Я остался один развлекать сибирскую тусовку - ну, об этом я уже упоминал. Они все объявились через несколько дней, такие спокойные, притихшие... Потом прошла еще пара лет, объявилась у нас группа "Гражданская оборона". Я пришел к ним на концерт, смотрю - стоит на сцене девка. То, что они играют, музыкой назвать трудно, но энергия идет в чистом виде, сумасшедший драйв на двести двадцать вольт. Это была та самая Янка. Не знаю, какую роль сыграл Саш-Баш в ее судьбе, но, судя по результатам...

А если он говорил, что " у него на небесах есть девушка, которая помогает ему писать песни", - то, я думаю, что это была девушка метафорическая. Имя ей - Любовь. Он был всегда склонен образ превращать в реальный персонаж. Мало того, что он сам превращался внутри него, - он образ делал реальным.

Теперь многие задают такой вопрос - как же мог Саш-Баш покончить с собой, ведь он был очень светлым человеком, умеющим поддерживать других людей вокруг себя. Мы с Костей после того, как это случилось, засели на два дня вдвоем - пили, пытались воспроизвести эту ситуацию, пытались представить себе, как это могло произойти. Как это произошло - мы сумели понять, но вот - почему...

Я все-таки думаю, что самоубийством это не было - по крайней мере, самоубийством в классическом виде. Я склоняюсь к мысли, что тут виноваты грибы. В последние годы в питерской тусовке это увлечение было очень модным - впрочем, мне кажется, теперь оно идет на спад. Грибы - исконно русский наркотик: на Руси ведь никогда не было химических наркотиков, не было опиума, гашиша, но скоморохи издревле "торчали" на мухоморах. Ни к чему хорошему, как правило, это и тогда не приводило. Наркотики вообще сначала дают иллюзию "расширения сознания", но это очень опасный путь, на нем многие гибнут - гибли на Западе, среди рок-музыкантов, и у нас... Я знаю, что в последнее время перед смертью Саш-Баш очень активно общался с одной девушкой, которая, так сказать, как раз поощряла распространение этого увлечения. И грибы действуют на психику очень странным, непредсказуемым образом - особенно на такую восприимчивую психику, какая и была у Саши. Могут подтолкнуть к самым невероятным действиям. Мне кажется, ему в тот момент показалось, что он сможет полетать. И он полетел.

Приятели, ночевавшие у него в квартире, рассказывали, что он начал будить их в восемь утра со словами:" Смотрите, солнышко восходит, пойдемте-ка в баню...". Ему сказали:" Да ты с ума сошел, такая рань, какая сейчас баня?". Он будил их через какое-то время опять - снова с тем же предложением. А потом они проснулись часов в двенадцать, Женя Каменецкая подошла к окну и увидела уже только кровавое пятно внизу, на снегу. Тело уже убрала милиция. В квартиру не поднимались, потому что не смогли сразу вычислить, откуда же он упал - дом-то высотный, многоквартирный.

Проводятся сейчас многочисленные концерты, сейшены памяти Башлачева. Я к таким мероприятиям отношусь ни плохо, ни хорошо - никак. Наверное, это нормально. Но мне это ненужно как-то - я просто храню его в сердце, как своего брата. И все. Через какое-то время я написал ему письмо. Туда, где он сейчас находится. Говорят, самоубийц пятнадцать лет на небо не пускают - так что, возможно, он еще находится где-то среди нас. И когда о нем вспоминают, поют его песни, то как бы "подкачивают" его своей энергией. Но это, конечно, может, только фантазия моя - не знаю.

Есть в Питере знаменитая история о котельной по имени "Камчатка". Однажды Сергей Фирсов обратился с разговором к некоторым музыкантам рок-клуба по поводу Очень Выгодной Работы. Дело в том, что как раз в тот период угроза безработицы нависла над Санкт-Петербургом, как черная туча над Уфой. Он предложил: делать, говорит, там ничего не надо, два раза подкинул уголь и пошел. Отапливать женское общежитие. И набрал гвардию. Работали там Цой, художник Олег Котельников, Саш-Баш - не в натуре,а,что называется, "на подвесе", заменяя других, - Начальник и Фирик. И - мы заступили на работу.Сначала, пока было тепло, все действительно было хорошо - делать и впрямь почти ничего не нужно. Закинешь лопаточку-другую и, если нет никого, садишься за гитарку, либо за книжку, либо за перо, либо за чаек-сахарок, либо за сальце с хлебушком, либо вообще - спишь просто, как Емеля на печи. С утра просыпаешься - и домой пошел. Опять же гости - приятели, оттяжки. Собственно говоря, группа "Нате" начала репетировать прямо в котельной. Мои борзые парни притащили туда колонки и там начали играть.

И все бы хорошо, но потом начало подмораживать. Потихонечку-полегонечку, но начало. А дело в том, что друзья-то приходят, Петроградская - место центральное, если засидишься, в крайнем случае, потом можно пешком дойти. Тот же Саш-Баш приходит к нам, смотрит - гости сидят. А там американцы-голландцы, водка "Смирновская", пряники, пирожки, конфетки, все песни поют, оттягиваются. Выходит иногда только кочегар за дверь, а вся остальная компания сидит себе. А там - выйдешь за дверь, и нет никого. Котлы гудят, проклятые, и нужно взять кочергой, вытащить оттуда уголь раскаленный, все прочистить - а вокруг угарный газ, как в аду, все очень люто, хотя делается это за пятнадцать минут. Условий никаких. И я еще говорил тогда: "Как вы думаете, где будет место рокера в аду? Конечно же, уголек под котлы подгребать. Опыт же есть... Ну ведь не в самих же котлах - не за что...".

И Саш-Баш говорит Фирику: " А что это я "на подвесе" работаю? Давай я буду работать, как все". И вот проработал он одну ночь, я за ним следом прихожу в смену. Он сидит такой - с черными подводками под глазами, как у кочегаров и нефтяников, даже после того как они в душе помоются, - угольная пыль въедается. И он говорит: " Я уезжаю в Москву, я так не могу". И уехал под крылышко к своей любимой девушке Насте.

Цой работал, как зверь, сказать нечего. Гастроли - гастролями, это дело святое, у нас так было заведено. Но приезжали с гастролей - и снова становились к котлам. Кочегар он был добросовестный - ну, кореец, одно слово. Уехал Саш-Баш под крылышко к Насте - остались мы без него, одинокие сотрудники зимы. Грянули тут в Питере морозы градусов под сорок пять. Люди по улицам ходили, обернув лица шарфами. Любая машина останавливалась, как позовешь - без разговоров. Денег даже не брали. Ну, далеко не везли, но если рядом - непременно.

Я вышел однажды из котельной на улицу, где был свален уголь. Подошел к этой черной горке. А там нужно было набросать тринадцать тачек, все эти тачки загрузить в котлы, чтобы они прогрелись, потом все это вычистить, и так раза три или четыре. Я взял ломик, ударил по горке, она - дзынь! Я второй раз, она снова - дзынь! Как Медной горы хозяйка. Я воткнул ломик в снег и сказал себе:" Все, я пошел спать". Через какое-то время прибежали девочки - человека три-четыре. Говорят: "Что такое, холодно, замерзаем, котельная не работает...". Я им говорю: " Девочки, лучше приходите по одной, я вас сам буду греть, а гору эту не разрублю". За что и был уволен по тридцать третьей статье...