|
Анатолий Соколков
"Он не мог общаться ни с каким начальством..."
...Я начал работать в этой кочегарке в восемьдесят втором
году. Здесь была обычная котельная с алкашами, достаточно мрачное, а в общем, обычное место, где работают
наркоманы, топота всякая. А потом так получилось, что я
остался один в котельной, - все поувольнялись. Тут как раз
Фирсов стал искать себе работу - он до этого года два, наверно, не работал. Я говорю: приходи! Он пришел, смотрит:
котельная - как раз то, что ему надо. Фирсов и говорит:
"Давай Витьку пригласим!" А Витька тогда работал спасателем
на пляже - это летом было. Мы сходили к нему, поговорили. Он согласился. Только, говорит, лето доработаю, а
в сентябре приду.
Он на Петропавловке работал. А в котельной он до этого уже
работал, правда, не в такой. На каком-то складе ящиками
топил. Самая смешная история была, когда их приняли на работу - его и еще несколько человек, - надо бьшо
ходить на курсы. Эти курсы начинались в девять утра. И
они с Фирсовым поднимались в восемь, ездили на эти курсы, в итоге-то Фирсов получил удостоверение, а Витька -
нет, потому что в последний момент у него какие-то гастроли начались, и он пропустил недели полторы. Ну, мы пошли
туда попытаться что-то сделать, чтобы он получил удостоверение, но там... У него была такая особенность - он не мог
общаться ни с каким начальством. Независимость натуры
или еще что... Но это очень действовало на нервы всем начальникам. Ну, говорил там "да", "нет" - но нормально, не
было никаких высокомерных жестов. Человек просто сидел,
разговаривал, но сразу возникало неприятие - у тех людей, у которых много формализма в голове. Если бы я в той
ситуации просто пошел один с нашей начальницей - хорошая была тетка, - то было бы все нормально. Но мы пошли
с Витькой, это подействовало им на нервы, и они просто
наотрез отказались. Ничего страшного не произошло - он
продолжал работать так же, как работал... Как он работал?
Вопрос очень сложный. Несмотря на то, что он был высокий, стройный, работать здесь всегда было очень тяжело.
Грязно - всегда. Работа тяжелая. Потому что когда выгребаешь из котла шлак, там и сероводород, и всякие примеси,
все это бьет в нос. Слава Задерий у нас быстренько отсюда
смотался. Два-три раза почистил котел - сразу тошнота. Желудок
больной - это сразу сказывается. И сначала было, конечно,
тяжело. Это естественно. У нас тут и Башлачев работал - тот, который вообще ни к какой работе не
приспособлен, - и тот работал. А Витька втянулся очень
быстро. Наверное, уже через месяц. Раньше как было - мы
таскали шлак бачками. Накладываешь полный бачок шлака,
несешь его двумя руками. А у Витьки уже какой-то профессионализм появился: два бачка, в каждой руке по бачку.
Раньше шел - ноги подгибались, а потом смотрю - все нормально.
У него даже грудная клетка после работы в котельной стала шире,
я заметил. И чувствовал он себя здесь отлично - как рыба в воде. Потому что, когда я работал здесь,
то все контакты начальства были только со мной. Я ни к
кому никогда никого не подпускал. Масса была всяких конфликтов, которые приходились только на меня. То есть
остальные в этом просто не участвовали. К тому же была очень хорошая прикрышка -
зам. управляющего, - он и сейчас там работает, - с которым я очень быстро вошел в хороший контакт и сказал
ему, что мне не нужны коменданты и прочие начальники. Все претензии - ко мне. Кочегаров не надо
трогать. В общем, в какой-то момент у нас сложилась
хорошая команда. Вон там объявление висит: "Осенняя Камчатка". Ну, а потом уже началось: сначала он уехал на съемки
"Ассы", довольно долго его не было. Потом вернулся, некоторое время еще поработал и уволился.
У нас было восемь человек - чисто формально: четыре
кочегара и четыре зольщика. По два человека на смену. Но на
самом деле мы работали поодиночке - сутки через семеро. А
график - как кому удобно. Всегда можно договориться, кто
кого подменит. До сих пор здесь работает Витя Бондарик из
АУКЦИОНА. Потому что удобно. Зарплата достаточно смешная. У кочегаров - 95 рублей, у зольщиков - 70. Для того чтобы
было равномерно, мы придумали такую систему: в конце месяца
мы все деньги складываем, а потом раскладываем по сменам. Кто работает много, тот и получает много.
Когда начинали ребята: Цой, Фирсов, Задерий, еще кто-то, - мы менялись в девять утра, было очень неудобно. В девять
утра идешь домой, спишь, весь день кувырком... Потом мы
начали меняться в одиннадцать часов вечера. И это было удобно: приходишь со смены - ложишься спать.
Единственно, в последний момент нам все-таки сунули
двух левых людей. Получилось, что не все, с кем мы договаривались, пришли, от кого-то пришлось отказаться, например,
от Шевчука в свое время. По двум причинам: во-первых, у
него был некоторый конфликт с Цоем. Но это была не главная
причина, потому что можно бьшо так сделать, чтобы они в
котельной вообще не встречались. А вторая причина заключалась в том, что когда Шевчук согласился, пришел его друг
Джимми и сказал: "Ты с ума сошел. Он же вместе с этой
лопатой упадет!" Хотя я не думаю, он наверняка смог бы здесь
работать - это не так сложно. Но даже по тем временам две
"звезды" в одной кочегарке - это слишком. Мы не взяли также
Игоря Тихомирова, потому что они с Цоем из одной группы.
Если КИНО куда-нибудь уезжало на гастроли, вшестером работать уже достаточно сложно.
Был свой микроклимат, потому что здесь прошла масса
пароду. Например, здесь очень часто бывал Максим Пашков, с
ним Цой в ПАЛАТЕ № 6 играл. Он тогда постоянно показывал
Витьке свои песни, тексты... Но Витя - нигилист по натуре,
ему мало что нравилось. Например, к нему понимание Башлачева пришло только в котельной. Он до этого его слышал,
но не понимал. А вот здесь... Вокруг Сашки вообще очень
много народу роилось. Никто не знает, что он приедет, а народ
уже сбегается со всего города. Саня постоянно пел. Приходит
- сразу берет гитару. Сейчас этой гитары уже нет - она в могиле,
кочегарская гитара Башлачева. Он был человек очень веселый.
Он пел куплет своей песни, потом вставлял куплет Гребенщикова, потом куплет Цоя. И он очень любил их дразнить.
То есть он переделывал их песни на русский народный манер.
Много было таких переделанных песен: "Бездельник" цоевс-
кий совершенно на другой мотив... Мы пытались здесь писать,
магнитофон был, но не получалось. Потому что здесь очень
много звуковых помех - моторы работают.
Когда режиссер Алексей Учитель пришел сюда, здесь сидели
Марьяна, я и Витька. Мы очень долго с ним разговаривали, долго объясняли, но, в принципе, я считаю, что его фильм
не удался. Он не о том снимал и не за тем. Он так и не понял
ничего, несмотря на то, что его протащили через все тусовки,
через все дела, - он так ничего и не понял. Он до сих пор
ничего не понимает. И фильм получился не о роке, а о том,
что ребята-то все нормальные, у них же дети есть! Ну что это
такое?! Как в зверинце. Фильм для идиотов. Так же, как и
"Взломщик". Его до сих пор на ура принимают в провинции, а
фильм-то просто идиотический. Из такой бездны киноматериалов
сляпать такой абсурд! Там же такие были кадры потрясающие!
Учитель сделал очень хороший ход - он взял Марьяну
администратором в этот фильм. Только благодаря этому фильм
вообще состоялся. Я не верю, что Учитель так вписался бы во
все тусовки, если бы не Марьяна. Ей просто понравилась эта
идея, и она решила ему помочь. Я считаю, что в этом фильме
Маниной заслуги гораздо больше, и Димы Масса, чем Учителя. Тут такие куски были сняты, которые потом не вошли!
Как Цой с Башлачевым на одной гитаре играют - веселые
такие. А это все вырезали, оставили какие-то дебильно-романтические сцены, особенно с Цоем. Все это гораздо веселее бьшо.
Песни здесь пели - это факт. Но возникали у Цоя именно здесь?..
У него голова постоянно работала. Он уезжал в Москву, возвращался, здесь
сидел ночами - естественно, что-то возникало... А песен
он показывал довольно много. "Следи за собой" впервые я
услышал здесь. Еще эту: "Мы ждали лета, пришла зима..." У
него была песня "Я хочу быть кочегаром", но он наотрез отказался ее здесь петь. Она несколько раз звучала в акустике, но
в кочегарке он ее так и не спел.
Здесь были абсолютно голые стены, украшать их начал
именно Витька. Картинку с Брюсом Ли он принес, потом -
"Комиссары перестройки".
С ментами здесь было очень просто. Менты сюда не заходили. Котельная, скорее всего, была под колпаком КГБ, и
гебисты просто запрещали ментам сюда ходить. Был такой
период, когда они очень резко начали появляться, а потом у
меня была встреча с одним кэгэбэшником... Знаете, раньше
всех вызывали в кофейню, там беседовали... Я ему сказал про
ментов, он почему-то очень разозлился и сказал: "Никаких
ментов больше не будет".
Последние годы Витя не заходил сюда. У него было желание,
но к этому времени уже сильно изменился состав. И почти все "старики" уволились. Последним из нашей компании
уволился Фирсов.
Сейчас здесь работает из ДУРНОГО ВЛИЯНИЯ - Дима
Петров, а начальствует Андрюша Мошнин. Я его очень долго
тащил сюда. Парень работал на стройке, но поскольку характер стихийный, как у всех, - на стройке он не пришелся. Его
несколько раз увольняли по разным поводам, и в конце концов
я его вытащил сюда, и вот он здесь сейчас главный. "Новый
Начальник", как его окрестил Джордж. Ну, он уже тогда писал
песенки...
В свое время это был элемент подполья, андеграунда. А
сейчас для многих людей это просто вынужденное место работы. С одной стороны, здесь уже есть какая-то традиция - для
музыкантов это удобно. Они приходят не на пустое место, а
знают, что здесь уже есть специфика отношения. А прежнего
значения она уже не имеет. Правда, сейчас она превращается в
место паломничества.
|